Джуна, Чумак, Кашпировский и тибетская медицина

Джуна, Чумак, Кашпировский и тибетская медицина

Конечно, психодиспансер удивил многим. Но меньше всего я ожидала, что именно здесь найду ответы на свои вопросы и ту литературу, которую я так упорно искала на воле. Когда я перезнакомилась в новой палате со всеми «выздоравливающими», выяснилось, что интеллигентная старушка, мать одного из крупных деятелей нашей области — страстно увлекается экстрасенсами. Она про них знает все, собрала едва ли не весь самиздат на тему экстрасенсорики и аномальных способностей человека!

Найдя во мне благожелательную слушательницу ее восторженных рассказов, она принялась меня просвещать, постоянно поражаясь: «Как, вы этого не знаете? Неужели вы не слышали о телекинезе? Якова Бердника вы должны знать он гений ясновидения. Ну, душечка, в наше время, когда столько доступной информации, быть такой темной просто неприлично»!

Милая Агнесса Феофановна взгромоздила передо мной перепечатки Перепелицина, Сочеванова и других корифеев литературы об экстрасенсах. В отдельной стопочке она держала вырезки из газет, журналов, календарей и выдавала мне постранично. Здесь было все, что печатали о Чумаке. «Он — душка. Я его очень люблю. Это настоящий светлый экстрасенс».

Зато материалы о Кашпировском Агнесса Феофановна протянула мне как-то настороженно. «Что с вами?» — не удержалась я от вопроса. «Он, конечно, дьявол, — Агнесса Феофановна одними глазами показала на портрет Кашпировского. Но очень, очень силен. Ни в коем случае ему не доверяйтесь»!

Затем она пододвинула ко мне две фотографии женщин с очень выразительными восточными глазами и не менее выразительными руками. На одной из фотографий она держала кисть. «Художница или актриса» — подумала я вслух. Агнесса Феофановна посмотрела на меня, как на инопланетянку: «Это Джуна. Сама Джуна Давиташвили! Мне просто становится легче жить, когда я вижу руки этой женщины».

Моя собеседница очень ловко провела ладонью над фотографией, и блаженством засветились ее глаза. «Эта женщина, продолжила она, сама не знает, насколько она всемогуща. Я в ней открыла дополнительную энергию. Вы знаете, что ее фотография способна зарядить воду и вода станет целебной? Не верите»?

Я ответила, что верю, но она не удовлетворилась этим, побежала в коридор, принесла стакан воды, поставила перед фотографией. Мы подождали несколько минут. Потом Агнесса Феофановна, значительно глянув на меня, приказала: «А теперь пейте»!

Я сделала глоток. Посмаковала. Ей, видимо, понравилась моя серьезность, потому что она спросила: «Отдает железом?» «Отдает», согласилась я и подтвердила, что мне становится легче.

Мне было неудобно признаться милой Агнессе Феофановне, что я обладаю почти теми же экстрасенсорными способностями, что и ее Джуна. Я не хотела своими притязаниями оскорбить ее божество. Но я жадно впитывала ее восторженные рассказы — из них можно было почерпнуть хоть какие-нибудь сведения о тех, кто шел по тому же пути, что и я.

А уж ее книгам вообще не было цены. Из них, а также из отдельных газетных заметок, интервью я узнала очень важные детали о характере, размахе, методах работы экстрасенсов, психотерапевтов. В действиях Алана Чумака и Анатолия Кашпировского я увидела много общего с моими экспериментами. Меня восхитила отточенность формул Чумака. Он, конечно, очень проницательный человек. Мне импонировало упрямство Кашпировского, его настойчивое желание достучаться до любой аудитории, хотя я и не смогла принять его жесткую, грубоватую манеру, его страсть да огромным залам.

Почувствовала я родственную методику и у Джуны. Но не без удовольствия отметила про себя, что я пошла дальше, соединив ее метод с теми формулами, успешность и эффективность которых демонстрировали перед огромными залами Кашпировский и Чумак.

Но больше всего информации мне дали книги по китайской акупунктуре, по тибетской медицине, по системам йоги. Я поняла, почему, в конце концов, пришла к пассам, которые проходили возле ушей, по плечам, над некоторыми местами грудной клетки, надо лбом — это были места сосредоточения акупунктурных точек.

Учение о таинственных индийских чакрах раскрыло мне путь дальнейших поисков — путь воздействия на глубинные системы самоорганизации.

Агнесса Феофановна, найдя во мне благодарного читателя, из сил выбивалась, чтобы достать материалы поинтереснее. Она даже сходила к сыну домой, где у нее хранились главные залежи литературы, чтобы принести несколько редких экземпляров литературы по парапсихологии. Она была необычайно горда, встретив человека, заинтересовавшегося проблемами, которыми она по-дилетантски увлекается уже не один десяток лет жизни, жизни, потерявшей всякий другой смысл.

Поглощая книгу за книгой, поражаясь бесконечным повторам и перепевам одной и той же темы, неуемному желанию авторов охватить все и непременно переписать друг у друга целые страницы, поменяв только ругательные строки, я упорно искала то, что до сих пор считала только своим, цветные картинки моих пациентов во время сеансов. Меня мучила и тревожила мысль: а вдруг и это кем-то пройдено, освоено и застолблено?

Джуна, Чумак, Кашпировский и тибетская медицинаКонечно, это было бы обидно. Поэтому я с каким то садомазохистским энтузиазмом листала страницы: может быть, на следующей автор расскажет хоть что-нибудь о цветограммах. Но никто из экстрасенсов об этом даже словом не обмолвился.

Лишь однажды я наткнулась на пересказ работ швейцарского психолога Люшера, который установил некую связь между тем, какие цвета предпочитает человек в одежде, в рисунке, в интерьере и основными чертами его характера, Более того, продолжив эти исследования, можно обнаружить связь между цветовым предпочтением и судьбой человека. Ученый даже разработал целые таблицы для проверки свойств характера по цветам.

Все это выглядело очень занятно. Я решила, что при первом удобном случае займусь изучением трудов Люшера, но, тем не менее, это было не то, что нужно, с чем я сталкивалась столько раз в своей практике.

Некоторую надежду дала книга американского профессора из Калифорнии, который делал попытку обобщить все, что подпадало под понятие «экстрасенсорика», от древнейших времен до наших дней. В этом труде я наткнулась на трактовку цветов ауры у тибетских монахов и выписала для себя наиболее важные определения.