На заводе еще не все знали о моем возвращении на работу, пациентов в этот день было немного. Я с удовольствием отметила, что пребывание в больнице на отношении людей ко мне никак не отразилось. Все к тому же в один голос отмечали: «Евгения Александровна, вы как после отпуска так хорошо выглядите, отдохнули».
Я лечила зубы, а мысли были о другом. К концу дня пришла Аня Жуковская. Работа в жарком цеху (Аня стеклодув) часто вызывает у нее головную боль. И я уже помогала ей своим методом. Сейчас женщина снова попросила снять головную боль и усталость…
Я готова была расцеловать ее: она не потеряла веры в мои силы!
Аня села в кресло. Лицо ее было напряжено, губы искажены от боли. Я подняла руки и… начала свой сеанс. Понадобилось всего минуты три, чтобы она уснула. А минут через пятнадцать она встала преображенной — свежая, отдохнувшая, без головней боли. В порыве благодарности она поцеловала мои руки.
Еще несколько удачных сеансов полностью убедили меня, что своих способностей я не растеряла. Каждый день приносил все больше доказательств, что мои экстрасенсорные возможности — не придуманы, что это мне не приснилось.
Можно ли удалять зубы без обезболивания.
Прежде всего, я использовала свое воздействие в повседневной стоматологической практике. Вскоре я привыкла удалять зубы особо внушаемым пациентам без обычного новокаинового обезболивания. Снять боль стало рутинным делом. Я научилась останавливать кровотечение словесным внушением.
При этом открылось немало удивительного. Четверть века занимаясь хирургической практикой, я наблюдала обычное заживление рак, которое позволяло протезировать больного не раньше, чем через месяц. После удаления зубов под словесной анестезией заживление происходило в несколько раз быстрее, и можно было протезировать больного уже через несколько дней.
Параллельно выяснились еще более удивительные вещи после лечения или удаления зубов пациенты отмечали улучшение общего состояния, исчезновение головных болей, нормализацию кровяного давления, улучшение сна.
Как перестать бояться лечить зубы.
Было несколько случаев, которые меня откровенно озадачили. Однажды на прием пришел В. — на вид крепкий мужчина тридцати четырех лет с круглым волевым подбородком. Но глаза выдавали нешуточный, хотя и тщательно скрываемый страх. Он избегал смотреть на инструменты на хирургическом столике.
Чтобы несколько отвлечь его и расслабить, поинтересовалась, не я ли вызываю у него такое волнение и страх? Он нервно хохотнул и ответил, что я здесь не причем. В семь лет он потерял сознание в кабинете у зубного врача после удаления молочного зуба, и вот с тех пор…
Можно ли лечить зубы во сне
Я предложила В. вылечить ему зуб во сне, пообещав, что он ровным счетом ничего не почувствует, а страх как рукой снимет на всю оставшуюся жизнь. Конечно, я рисковала — неизвестно, какой тип нервной системы у этого мужчины, склонен ли он к гипнозу. Но наша беседа велась полушутя-полусерьезно и можно было рискнуть, даже если не все пойдет гладко. Не получится — сведем дело к шутке и возьмемся за лечение традиционным способом.
Пациент уже слышал от коллег о моих экстрасенсорных опытах и внутренне примерялся к такому варианту, но решил, что это бесполезно: «Я уже не раз общался с гипнотизерами, проверил себя с Кашпировском и другими психотерапевтами, но ничто меня не берет. Я не гипнабельный».
«Вот и прекрасно, — в тон ему ответила я. — Значит, у меня есть прекрасный случай взять неприступную крепость. Начинаем».
Вскоре он спал, полностью отключенный от внешнего мира.
Для человека, далекого от медицины, подобные опыты экстрасенсов в условиях эстрады кажутся подстроенными, неубедительными. Гипнотизеры прибегают ко всяким ухищрениям (например — укладывают введенного в гипноз между стульями и приглашают на него сесть), проделывают другие смешные опыты, призванные убедить недоверчивых зрителей. В отличие от них у меня был надежный и верный способ проверить эффективность гипноза…
Я включила бормашину — от звука советской стоматологической техники может проснуться и мертвый. Но мой нервный гигант даже не поморщился. Он блаженно улыбался, наслаждаясь видом морского побережья — я мысленно отправила его к Черному морю. По моим наблюдениям, морской пейзаж особенно хорошо отключает человека от стрессовых ситуаций. Я без труда закончила сверление, вынула нерв — очень болезненная операция — поставила временную пломбу. Все — моя работа была закончена, а пациент блаженно спал. Я не решилась сразу выводить его из счастливого состояния, и сначала внушила ему чувство полета, а затем посадила на лесную поляну, где позволила собрать цветы для любимой женщины.
После сеанса это был другой человек. В глазах — какая-то отстраненность, поэтическое любование картинами, которые только что были в его сознании. И никакого страха! Он доброжелательно и недоверчиво смотрел на меня, не желая поверить, что операция уже закончена, он перенес ее без всякого обезболивания и криков.
Только увидев в больном зубе пломбу, он несказанно удивился и начал расспрашивать меня, как он себя вел в состоянии транса. Он слушал меня, качал головой, и только междометия и какие-то восклицания выдавали крайнюю степень его восхищения.
Сейчас В. полностью доверял мне, в этом я могла не сомневаться — был готов раскрыть душу. Он, действительно, рассказал, что состояние его в последнее время ухудшилось — появились боли в сердце, часто наваливается усталость. Он сделал по совету врача кардиограмму, и тот сообщил, что есть нехорошие симптомы. Пациент попросил помочь ему.
Что происходит с нашим организмом во время сеансов гипноза.
Еще не зная, как я смогу это сделать, я предложила походить ко мне на сеансы гипноза. Результаты трех недель оказались настолько фантастическими, что я не уверена, могу ли полностью записать их в свой актив. Недавний больной работал на заводе, у станка, не зная усталости. Сил его хватало и на домашнюю работу — он стал строить сарай. Восстановился нормальный сон и, главное, он вставал здоровым отдохнувшим человеком, полным сил. Кардиограмма, к удивлению его лечащего врача, показала, что сердце резко улучшило свою работу.
Не переоценивая случившегося, понимая, что в человеческом организме могут произойти удивительные процессы саморегуляции, я, тем не менее, стала фиксировать весь комплекс изменений в организме пациентов. Я понимала, насколько важно накопить убедительный материал, чтобы с серьезными выводами выйти на обсуждение к коллегам.