Я нередко спрашиваю у женщин, которые приходят ко мне: «Любите ли вы читать газеты»? Как правило, этот вопрос чисто риторический — я уже по лицу, по манере вести себя вижу одинокую полуженщину полумужчину — жуткое творение нашего общества, которое, так или иначе, накладывает суровую печать на всех нас.
Я уже знаю круг интересов моей героини — это обсуждение последних новостей. Я вижу такую женщину в толпе, она подчеркнуто независима, агрессивна, не любит причесок и маникюра. Я узнаю ее на вокзале — она сама несет тяжелый чемодан, не догадываясь, что его можно отдать идущему рядом мужчине.
У такой женщины свой круг идеалов, формировавшихся в тесных общагах, на жарких комсомольских собраниях, в безмужчинье послевоенного времени. В чем-то подчеркнуто благородная, такая женщина в то же время для окружающих — исчадие ада, вечный крест. Как правило, психика ее детей не только страдает от этого, но и несет на себе всю жизнь следы ущербной материнской морали.
Нередко такие женщины приводят на сеанс своих дочерей, приходят сами. Ну, лечить их — дело безнадежное. Они люди непреклонных принципов — даже себе не верят. Одна мысль о переменах их пугает. Они забыли ласку, и само понятие «любовь» вызывает у них отторжение. Это не вина — это и не беда, беда жестокого века, который так безжалостно распорядился человеческой, женской судьбой, сформировал эту: жуткую психологию, нетерпимость.
Но когда они приводят своих дочерей, я стараюсь помочь, чем могу. Девушки, как правило, очень милые, «хорошо воспитанные». У всех высшее образование и нет мужа. У некоторых был, да развелись, другие вовсе не выходили замуж.
Вот представительница этой категории людей — Валентина М., 36 лет. Пришла с матерью. Они сидят рядом, очень похожие, стройные, с прямыми лебедиными шеями,
Мать волевая, с колючими глазами, со следами неудовлетворенности на лице.
Она явно поклялась, что обеспечит своей дочери ДРУГУЮ жизнь, рядом — дочь. Такая же вяло-напряженная, но без огня в глазах. Выясняю то, что известно мне по десяткам таких женских пар, бывших у меня ранее, девочка училась лучше других, не придавала значения нарядам, привыкла жить рада счастья, которое ждет где-то впереди.
У нее «почти готова диссертация», очень интересная я перспективная работа, а счастья нет и нет. А есть глубокая депрессия, бессонница, все нарастающая апатия к жизни, нет подруг. С мужчинами — только служебные отношения. Домой никто не приходит. Мать пожаловалась, между прочим, на современных мужчин, которые «любят вертихвосток, а на серьезных женщин внимания не обращают».
Таков был портрет дочери с точки зрения матери. С дочерью я разговорилась после 2-го сеанса, прекрасно понимая, что при матери, да еще в первый день, она не будет откровенна. Валентина начала с того, что матери не доверяет. Боится ее. А сейчас, ко всему, находится в сложном положении — за ней охотится мужчина-вампир, который постоянно отсасывает ее энергию.
Я с нескрываемым удивлением спросила: «Откуда вы все ЭТО ВЗЯЛИ?».
Валентина ответила, что о вампирах прочитала в газете, и эта статья подтвердила ее подозрения относительно одного коллеги по работе, который очень подозрительно смотрит, на нее, иронизирует, отпускает дурацкие шуточки. Прочитав о вампирах, она обратилась в какой-то центр экстрасенсов. Там померили рамкой ее биополе и сказали, что оно меньше нормы. Для нее этот факт стал «научным» подтверждением, и сейчас Валентина твердо убеждена, что она действительно является жертвой вампиризма.
В общем, мне стало ясно, что разумные доводы будут бесполезны. Поэтому я решила не спорить, но попытаться гармонизировать ее отношения с окружающим миром. Несколько сеансов значительно улучшили ее состояние, но страх перед вампиром не исчез. Тогда я раздобыла злополучную рамку и после очередного сеанса сообщила, что рамка показывает резкое расширение ее биополя. Я доверительно сообщила, показывая на расстояние между ней и рамкой: «Твое биополе теперь стало сильное и большое. Отныне никакому, воздействию вампиров ты не поддашься». Судя по глазам, Валентина поверила в себя. Впрочем, надолго ли?
Мне было очень жаль эту здоровую, умную женщину, которая живет химерами и никогда не испытает ни радости материнства, ни безоглядной любим, пи открытого общения. Но не могла же я изменить внутренний мир, сформированный воспитанием с детства. Серьезные перемены, пожалуй, могут, вынести только теплота собственного очага, радостная улыбка ребенка. Я посоветовала ей непременно проверить себя во встрече с вампиром», заверив при этом, что она сразу же убедится в силе своего поля.
На следующий день к вечеру Валя радостно сообщила по телефону, что вампир оказался совсем не таким страшным, очень даже приятным мужчиной. И он пригласил ее в кафе.
— Ты сказала об этом маме?
— Что вы! — раздалось на другом конце провода. Это моя маленькая тайна.
Она была очень возбуждена и счастлива. Надеюсь, не придется простую и приятную человеческую жизнь снова разменять на грустный мир химер.