На некоторое время цветограммы отошли на второй план — я просто наслаждалась способностью лечить, не убитой больницей. Но вот одна из пациенток снова обратила внимание на игру цветов перед закрытыми глазами.
Я в это время снимала, у нее головную боль, связанную с повышенным давлением. Как обычно, делала пассы над теми областями головы и тела, где больше всего я ощущала тепло. Теперь, обогащенная знанием акупунктурных точек, зон Захарьина-Геда, китайских меридианов, я могла более осознанно исследовать цветограммы.
«Ой, какой необыкновенный зеленый цвет появился, как на экране телевизора, а теперь розовый, Фиолетовый», — комментировала свои видения женщина. А я в это время пробовала синхронизировать конкретные цвета с пассами, чтобы обнаружить закономерность их появления.
Чтобы рассеять свои сомнения, я повторяла в который раз, опыт — просила (незаметно для пациентов) кого-нибудь из присутствующих в кабинете повторить мои пассы, цветограммы исчезали. Пациенты неизменно сообщали, что они не видят ничего!
Эксперименты с аурой человека
Эксперименты с цветовым восприятием я повторяла, вводя пациентов в гипноз и без него. Результат был одинаков: если я не работала руками — цвет не появлялся. Он возникал только при моем приближении. Найти объяснение этому я не могла. Если бы я принимала теорию ауры, если бы верила в биополе, то, сделав легкое логическое построение, я бы пришла к выводу, что обладаю очень сильным биологическим полем, или той самой аурой, и эта моя личная особенность так влияет на пациентов.
Все это так. Но я уже говорила, что сама никакой ауры не вижу. Не вижу и все тут. И чтобы прийти хоть к каким-то выводам, мне нужны были факты и факты.
Вот передо мной пациент, который напрочь не видит никаких цветов. Сколько я ни стараюсь — одно и то же. Мне немало пришлось поломать голову над этим феноменом, пока не установила, что больные, перенесшие инсульт, цветограмму не видят. У них чередуются только темные и светлые тона — небогатый спектр.
Со временем я пришла к выводу, что возраст снижает как быстроту реакции на мое воздействие, так и яркость цветограмм. Если у детей цвета легко появляются через одну две минуты работы с ними, то у людей пожилого возраста цветовые ощущения возникают гораздо позже. Не является ли эта способность мерилом молодости, нерастраченных сил?
Я провела целенаправленный поиск во всех доступных мне учебниках медицины, но, к сожалению, и на этот раз он оказался напрасным. Итак, или я сделала великое открытие, о котором еще не знают мои коллеги, или стала жертвой самообмана.
Хитросплетения акупунктурных точек.
Сейчас, когда я полна сомнений, я с восхищением думаю об удивительных китайских медиках, которые столетиями раньше обнаружили сложные хитросплетения акупунктурных точек. Ведь это в сто раз поразительнее открытия атомного ядра и создания головокружительных ядерных машинок! Представьте себе человека с каменным ножом, который наделен необыкновенной чувствительностью. Он проводит ручками вдоль тела соплеменника и чувствует точки, которые только сегодня обнаруживают современные электронные приборы. Не чудо ли?
Когда я держу в руках древние китайские рисунки со сложными меридианами и многочисленными точками — их около 1500 — я готова поверить, что человек может воспринять все, что нас окружает, все, что доступно приборам. Я не хочу обращаться к гипотезам, которые унижают человека, подсказывая простейший выход — мол, инопланетяне-благодетели прилетели, сели в пустынном Тибете и все растолковали древним мудрецам.
Нет, уверена, все было по-другому. У кого-то руки оказались нежнее, чем у соседа, упорства чуть больше, да и веры в себя хватило. Все это и дало удивительный результат.
Как выяснилось, в нашем городке есть экстрасенсы. Некоторые из них — не знаю, каким образом — проведали о моем существовании, наносят визиты, приводят друзей из других городов. И вот на меня посыпались новые неожиданности.
Первый из моих новых гостей заявил, что видит вокруг меня сине-фиолетовую ауру. Вот те на!
Мне нанесли визит еще несколько экстрасенсов. Все единодушно твердят, что видят или синюю, или фиолетовую, что близко, или сине-фиолетовую ауру.
Видят или нет — не мне судить. Но в чем я окончательно убедилась: у выздоровевших пациентов в спектре непременно появляется фиолетовый цвет. И общее движение цветограмм идет от черного цвета к фиолетовому. Неужели это от меня такое сияние в глазах?
Поразителен случай с М. И., которая обратилась за помощью по поводу артроза правой верхней конечности. Четыре года она не могла поднять руку, не могла даже дотянуться до головы, чтобы поухаживать за собой. Ее дочь — медсестра травматологического отделения — исчерпала весь набор средств официальной медицины и привела мать ко мне.
Что такое негипнабельность.
Трудность этого случая заключалась в том, что М. И. была совершенно не гипнабельна. Все, чего я добилась на первых сеансах, — научила расслабляться и лежать с закрытыми глазами. Я намеренно описываю малозначительные детали: в них зачастую таится суть. Мы настолько не умеем слушать, что пропускаем половину того, что нам говорят, а потом утверждаем: «Ну вот, видите — ничего не получается, потому что я совершенно негипнабельна». И невдомек упрямым людям, что за мудреным словом негипнабельность обычная невнимательность, неумение точно выполнить простейшие инструкции врача. Как бы там ни было, я проявила упорство и с «негипнабельной» М. И., и, в конце концов, убедила ее, что она так же легко может впасть в транс, как и остальные смертные. Во время четвертого сеанса она увидела зеленый цвет, а позднее синий. Впервые за последние четыре года рука ее зашевелилась, и она смокла причесаться.